Из-за Covid-19 многие частные и государственные заемщики будут обременены непосильным долгом. Что, вероятно, может стать причиной глобальной депрессии. Но после победы над вирусом домохозяйства все еще продолжат экономить, а предприятия — неохотно наращивать капитальные затраты, что приведет к дальнейшему снижению совокупного спроса — кейнсианской фазе. Финансируемый за счет увеличение дефицита бюджета фискальный стимул, вероятно единственный инструмент для смягчения урона.
Являясь эмитентом доминирующей в мире резервной валюты, Соединенные Штаты сталкиваются с меньшими ограничениями, чем другие страны, в отношении способности наращивать и монетизировать государственный долг. Согласно бюджетному управлению конгресса, законодатель увеличит дефицит федерального бюджета всего на $1,7 триллиона в течение следующего десятилетия. $454 млрд выделено на финансирование гарантий по механизмам экстренного кредитования, созданным ФРС, при условии, что эти гарантии никогда не будут востребованы.
Если бы это было так. Еще один фискальный законопроект на $3 триллиона, одобренный палатой представителей США под контролем демократов, скорее всего будет принят в той или иной форме сенатом. Законодатели понимают, что даже в США у многих штатов и местных органов власти нет средств пережить кризис без долговых и ссудных гарантий или прямых трансфертов от федерального правительства.
То, что подходит для США, подходит и для других стран: правительственные программы поддержки экономической активности приведут к взрывному росту долга государственного и частного сектора. В еврозоне вырисовывается экзистенциальный кризис из-за неоднозначного решения Федерального конституционного суда Германии и нежелания восьми государств-членов Новой Ганзейской лиги задуматься о взаимопонимании на предмет государственного долга. Механизм поддержки в Европейском союзе стоимостью 240 млрд евро – это всего 2% от ВВП еврозоны. Без ЕС Италия может столкнуться с неприятным выбором — обанкротиться или выйти из еврозоны, если ей не позволят осуществить необходимый ей фискальный стимул.
Новое франко-германское предложение предусматривает вливание в европейский фонд восстановления в размере 500 млрд евро (3,6% ВВП ЕС), который будет финансироваться за счет заимствований на рынке капитала ЕС (чей годовой бюджет едва превышает 1% ВВП блока). Неясно, сколько из этих средств действительно дополнительные, и в течение скольких лет они будут потрачены. Если бы эти средства были предоставлены государствам-членам с ограниченными финансовыми возможностями в форме грантов, как одобряют правительства Франции и Германии, это означало бы взаимное погашение задолженности, что повысило бы возможность вето со стороны Новой Ганзейской лиги. Но если бы вместо этого Европейская комиссия выдала кредиты государствам-членам на рыночных условиях, Италия могла бы быстро выйти из еврозоны.
К счастью, имеется и другой путь вперед. В странах с развитой экономикой большая часть дополнительного частного долга, накопленного во время кризиса, вероятно, в конечном итоге будет принадлежать государственным структурам, включая центральные банки, и никогда не будет погашена. Чтобы защитить свою независимость и политическую легитимность, центральные банки не должны действовать в качестве фискальных принципалов. И все же, в случае малых и средних предприятий, просто очевидно, что долг, связанный с Covid-19, придется простить. Национальное казначейство должно будет компенсировать центральному банку любые убытки, которые оно несет.
Для публично торгуемых компаний долг государственных кредиторов должен быть превращен в капитал в форме привилегированных акций без права голоса, что уменьшило бы впечатление, что пандемия открыла новую эру централизованного планирования. Опять же, национальное казначейство должно будет возместить центральному банку любые убытки. Опция экваторизации должна быть прикреплена ко всему вновь выпущенному государственному долгу. Полученные в результате инструменты могут представлять собой требования по части профицита основного бюджета правительства, или их процентные ставки могут быть связаны с ростом ВВП.
Но в бедных странах такой возможности не будет. По данным Брукингского института, развивающиеся рынки и развивающиеся страны уже должны около 11 триллионов долларов, а в этом году им придется заплатить 3,9 триллиона долларов за обслуживание долга. Всемирный банк и Международный валютный фонд предложили лишь небольшое облегчение бремени задолженности, а «Группа двадцати» согласилась временно приостановить выплаты по официальному долгу, что показало направление сотням частных кредиторов.
Все же эти формы помощи предлагают слишком мало и слишком поздно. Дело в том, что большинство долгов никогда не будут оплачены. Гранты являются правильным способом передачи ресурсов в страны с низким уровнем дохода. После Второй мировой войны «План Маршалла» включал только гранты; сегодня аргументы в пользу грантов странам с низким уровнем дохода вряд ли могли бы быть более убедительными.
В рамках инициативы МВФ и Всемирного банка в 1996 году в отношении бедных стран с большой задолженностью (БСКЗ) около 36 государств получили полное или частичное списание долгов. Настало время вернуться к этой идее, начав с всеобъемлющего раунда по отношению к беднейшим странам мира. Этот выборочный юбилей должен включать долги перед МВФ, Всемирным банком, другими многосторонними кредиторами, национальными суверенами, официальными органами, такими как государственные предприятия, и частными кредиторами.
Долг является опасным инструментом. Слишком долго мир использовал это, чтобы избежать неловких, но неизбежных решений. В разгар беспрецедентного глобального кризиса что-то придется дать.
